Архив метки: типографика

О ТИПОГРАФИКЕ В АЙДЕНТИКЕ

типографика

Хочу начать с того, что типографика – это длинный свод законов, правил и запретов при работе с текстом. Этот свод увеличивается во много раз вследствие того, что не существует какой-то одной типографики. Типографик много. Есть типографика классическая, со своими правилами, типографика модернистская, постмодернистская и типографика маргинальная (это то, что порой требует от нас особо упоротый заказчик). Естественно, когда дизайнер объективирует все стилевые различия и имеет навыки использования всей палитры средств стилевой выразительности, он серьёзно повышает свою конкурентоспособность на рынке дизайна. Он как опытный тапёр, который может и Шопена сыграть, и «Мурку сбацать».

антиква

Антиква Леонардо да Винчи

ДНК типографики – буква. Буква – это культурный продукт длинной эволюции. Проявив любопытство и покопавшись в истории развития шрифта, мы можем проследить эту самую эволюцию. Важно понимать, что буква на каждом историческом этапе развития типографики, несла в себе эстетические черты своей эпохи и эти характеристики считываются зрителем вне зависимости от того, искушён он в тонкостях типографики, или нет. Очень грубо, все шрифтовые гарнитуры можно разделить на исторические и современные. Оговорюсь, что это очень грубо. Актуальность того или иного шрифта проявляется не в том, сколько лет или десятилетий назад он был спроектирован, а в том, на сколько он адекватен контексту вашего дизайна.

Хочу акцентировать внимание на том, что типографика имеет два аспекта – утилитарный и эстетический. Утилитарный аспект – это тупо читаемость текста.  Иногда необходимо, чтобы шрифт читался на рекламном билборде когда мы проносимся мимо него на скорости 100 км час. Иногда нам нужен шрифт для создания больших текстовых блоков журнальной или книжной верстки. Это другая ситуация, от слова совсем. Тут актуализируется задача обеспечить комфортность чтения. Глаза читателя не должны уставать и слезиться. Очевидно, что верстая блоки текста, мы должны выбрать какой то другой шрифт, отличный от того, который мы использовали на биллборде.

С утилитарным аспектом мы разобрались. Двигаемся дальше.

Мои видео лекции на Youtube>>>  Перейти в YouTube

ГельветикаЭстетический аспект выражается в том, что шрифт представляет собой сложную художественную форму, несущую в себе как красоту, так и некое культурно-историческое содержание. В разные эпохи графического дизайна, начинал доминировать либо первый, либо второй аспект. Так в послевоенные годы, когда сформировался международный стиль типографики, называемый швейцарским, дизайнеры вообще начали отказываться от использования каких либо шрифты кроме Гельветики. Великий американский, с итальянскими корнями дизайнер Массимо Виньелли, как то в интервью сказал: “Мне не нужны другие шрифты и гарнитуры, если я хочу выразить в макете гнев, я возьму Гельветику более жирного начертания. Если хочу сказать о любви – меня вполне устроит та же гельветика, но только светлого начертания”.

Шрифт. Невил Броуди UK

Когда в 80-е на смену швейцарскому корпоративному стилю пришла Новая волна, с её самоиронией и карнавальностью, дизайнерам для выражения новых идей понадобились какие то новые шрифты и они принялись их массово проектировать. Это были шрифтовые гарнитуры с повышенной, иногда зашкаливающей декоративность и пониженной читабельностью. Очевидно, что с утилитарной точки зрения, они не выдерживали никакой критики. Да, по большому счёту этого от них и не требовалось.

В начале двухтысячных тренд поменялся и классическим шрифтам дизайнеры снова начали относиться с почтением и пиететом Современному дизайнеру необходимо найти  равновесие между формой и функцией шрифта, гармонизировать эти два аспекта. Важно, что бы типографика была достаточно выразительной, при этом чтобы она сохраняла читабельность, то есть выполняла свою главную функцию передачи информации.

Типографика, как я уже сказал – это свод законов. Можно ли их нарушать? Конечно, можно, если вы это делаете осмысленно. По большому счёту, каждый из отцов-новаторов типографики XX века, и Ян Чихольд, и Мюллер Брокман, и Рудер, нарушали законы, существовавшие до них. Для того чтобы нарушать правила, нужно их досконально знать и ими владеть, в противном случае ваш «бунт» будет неубедительным.

Именно на незнании базовых законов типографики и прокалываются молодые дизайнеры. Время от времени они присылают мне свои проекты на рецензию, и вот смотришь – вроде всё замечательно и с точки зрения креативности и с точки зрения владения графическими инструментами, а с точки зрения типографики – беда.  Печаль в том, что эти ошибки видны не только мне, опытному дизайнеру с многолетним опытом и академическим образованием, печаль в том,  что их видит и заказчик. Он просто не может сказать где собака зарыта, но интуитивно чувствуют что что-то не то и отправляет дизайнера “поиграть шрифтами”.

Я хочу рассказать вам о трёх базовых правилами типографики в айдентике. Следуя им вы во многом обезопаситься ваши проекты от негативной оценки. Усвоив эти правила, вы сможете в последствии от них отказаться и попытаться поработать их игнорируя, но сначала научимся им следовать.

ПРАВИЛО СООБРАЗНОСТИ

Выбирая шрифт для своего проекта, мы исходим из того, что имеется два шрифтовых семейства – это антиквы и гротески. Антиквенные шрифты – это наследство доставшиеся нам от Римской империи. Может быть из-за длинной истории, может быть из-за рисунка, но эти шрифты обладают каким то авторитарным характером. Условно назовем Антикву “президент”. У шрифтов семейства Гротеск совсем другой характер, да история покороче. Они стали массово использоваться в типографике лишь в начале XX века, а до этого применялись только в уличных афишах и рекламе. Возможно это и обусловило их демократический характер. Если мы с вами договорились, что Антиква –  это “президент”, то Гротеск – это скорее всего “бухгалтер”. Выбирая шрифт для проекта, задайте себе вопрос, какой характер у бренда, над которым вы работаете. Должен он быть в результате авторитарным, или наоборот – демократичным и примите решение в пользу либо одного, либо другого шрифтового семейства.

ПРИНЦИП СХОЖЕСТИ

С ситуацией, когда мы создаем чисто шрифтовой логотип, всё понятно. Но как быть с комбинированным логотипом, где есть знак – символическое изображение и шрифтовая составляющая –  имя бренда? Как подобрать шрифтовую пару к знаку?

Очевидно, что знак и логотип должны быть единой личностью. Самой очевидный способ создать единую личность из знака и логотипа- использовать принцип схожести. Этот принцип предполагает поиск шрифта схожего с рисунком знака. У зрителя должно возникнуть ощущение, что знак и шрифт сделаны из одного конструктора из одного строительного материала.

Приведу пример: этоn логотип проектировался мной для крупной риэлтерской компании. Обратите внимание, что ширина штриха буквенных элементов равна ширине линий из которых сделан знак – стилизованное изображение дома. Это тот самый случай, когда логотип и знак сливаются в одну песню.

Однако, принцип схожести, довольно сложно реализовать в ситуации когда знак имеет сложную графику. В этом случае мы должны забыть о схожести и искать контраст. Сложному знаку подойдёт максимально простой, моноширинный шрифт.  В таких ситуациях я особо не размышляю, выбираю либо классическую Гельветику, либо её более современный аналог – Roboto и всё становится на свои места.

ВЫРАВНИВАНИЕ

Предположим, мы придумали и отрисовали в векторе знак, подобрали к нему логичную шрифтовую пару, теперь нам нужно создать то, что называется логоблок. Логоблок – это одна из констант фирменного стиля это устойчивая неизменяемая композиция состоящая из знака, логотипа и дескриптора. Как сделать эту композицию устойчивой и безупречной? Я советую начинающим дизайнерам две наиболее экономичных и логически обоснованных схемы. Первая схема – с выравниванием по левому краю, так называемый “левый флаг”, вторая – с выравниванием по центральной оси. При флаговой композиции знак располагается слева логотип справа. Мы устанавливаем точку между ними и играя размерами знака и логотипа достигаем визуального равновесия всей композиции. Хочу обратить внимание что знак должен быть всегда слева.

Центрально-осевая компоновка логоблока. Тут всё ещё проще. Мы просто выравниваем знак и логотип по центру, главное не ошибиться с расстояниями между всеми элементами.

Как я говорил в начале, правила нужны для того, чтобы их время от времени нарушать, но это только после того, как вы научитесь работать согласно правилам. А научившись и закрепив навык, можно аккуратно начинать экспериментировать с типографикой, но не раньше.

Кому интересно тема коммуникационного дизайна – залетайте на страничку моего онлайн курса  “Айдентика”, регистрация на который идёт в данный момент. Тыц по ссылке: https://school.romashin-design.com/

Мои видео лекции на Youtube>>>  Перейти в YouTube

 

ЛЕТРАСЕТ

Может кто то помнит это чудо? Если нет, расскажу, называлось оно – Летрасет. Появилось в Англии в 60-е годы, в СССР пришло спустя лет 20. Летрасет – это переводные буквы, элементы типографики и декора. Вначале были “сырыми”, требовали предварительного замачивания, как переводные картинки на холодильник, затем был придуман метод сухого переноса, где буква переходила на бумагу при давлении с обратной стороны листа. Навык работы с Летрасетом сводился не только к навыку тереть шариковой ручкой, но и к навыку и пониманию законов элементарной типографики. Если ты не точно “ловил” расстояние между буквами, то переделать это было весьма геморройно, буква прилипала намертво и её приходилось соскабливать, иногда портя рабочую поверхность. Уже в институте я отказался от Летрасета (которого вывез из Армии килограмм 10) и перешёл на техники фотонабора – печатал буквы на фотобумаге, нарезал и наклеивал на макет. Выходило значительно качественнее. А уже в начале 90-хх. все эти древние техники убил компьютер. Английский Letraset, между тем, жив до сих пор, производит разную канцелярщину и плёнку-самоклейку.

ВОЛШЕБНИКИ СТРАНЫ «OZ». КИСЛОТНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 60-х.

Я собираю различные истории жизни и смерти журналов оставивших след в графическом дизайне. Обычно жизнь журнала короткая, как жизнь морской свинки, 5-7 лет и всё…  Конечно, встречаются “черепахи”, типа, Esquire, или Harper’s Bazaar, но их долголетие – это исключение, подтверждающее правило, что журнал долго не живёт. И чем ярче эта жизнь, тем она обычно короче. Например – из 6 журналов, в запуске которых я лично участвовал, на сегодня худо-бедно продолжает выходить один.

А, вот вам чудная история из моей коллекции:

Журнал  контр культуры OZ увидел свет в Австралии, в Сиднее в 1963 году, но спустя 4 года в 1967 году в Лондоне появилась его британская версия, которая и принесла и ему и его создателям настоящую славу. Впоследствии, то, что происходило в молодёжной культуре 60-хх., получило название «Кислотная революция» и журнал OZ во всей этой полукриминальной истории безо всякого сомнения сыграл одну из первых скрипок. Создателями журнала были Ричард Невилл – писатель футурист и дизайнер Мартин Шарп, который стал автором большинства обложек и постеров OZ.

НАЧАЛО НЕПРИЯТНОСТЕЙ

Один из первых номеров OZНеприятности начались ещё в Австралии, когда юные издатели отпечатали первый чёрно-красный «OZ» тиражом 6 000 экземпляров, любопытно, что весь тираж разошёлся за несколько дней, что стало сенсацией. OZ, впервые в истории австралийских сми, заговорил на конфликтные  темы:  цензуры, гомосексуализма, жестокости полиции и войны во Вьетнаме, в которой Австралия тоже каким-то боком участвовала. Постоянными рубриками журнала стали – гид по наркотикам и рисованное порно с участием героев детских комиксов… Но последней каплей  было чёрно-белое фото на обложке, на котором трое молодых людей мочились в фонтан, который  несколькими днями ранее был торжественно открыт президентом Австралии в центре Канберры.

В 1964-м, через год после выхода первого номера, издание обвинили в непристойности. Суд признал Невилла и Шарпа виновными, приговорив к 6 месяцам заключения и к каторжным работам (Австралия, она такая!). Парням, однако, не пришлось греметь кандалами в каменоломне, так как суд освободил их под залог. Единственной неприятностью было то, что шок от обвинений привел глубоко религиозного отца Мартина к сердечному приступу.

ПЕРЕЕЗД В ЛОНДОН

Журнал OZ, постерВ начале 1966 года Невилл, Шарп и вся австралийская редакция собрали чемоданы и свалили в Лондон, а в начале 1967 года вместе с другим австралийцем Джимом Андерсоном основали «London Oz». Благодаря доступу к новым технологиям печати, в первую очередь – полноцветному офсету, и только что изобретённым флуоресцентным краскам, дизайнерские навыки Шарпа вышли на передний план, и «OZ»  быстро завоевал известность как одно из самых визуально захватывающих событий в пространстве британского графического дизайна.

«До переезда в Лондон мы были черно-белым журналом с красными полосками. А стали флуоресцентными», — рассказывал Ричард Невилл в интервью The Australian в 2006 году.

Ричард Невилл и сотоварищи, Лондон 70-е

С этого момента практически каждый «OZ» включал в себя приложения в виде ослепительного психоделического плаката авторства Шарпа. Эти плакаты мгновенно стали востребованными объектами коллекционирования, они и до сих пор на рынке антикварных принтов имеют высокую цену. Одновременно с работой над журналом, Шарп трудился над дизайном обложек винила, он создал, ставший культовым, конверт альбома группы Cream «Wheels Of Fire».

Cream / Wheels Of Fire/ 1968

ШКОЛЬНИКИ, ПОСЛЕДНИЙ ЗАЛЁТ

Обложка скандального школьного номера Журнал OZ

В 1970 году произошёл очередной скандал перед которым померкли судебные тяжбы родственного им по духу и борьбе французского Hara Kiri. Среагировав на критику, что «OZ»  потерял связь с молодежью, Ричард Невилл разместил в журнале заметку, в которой предложил школьникам стать редакторами нового номера «OZ». Этой возможностью воспользовались более двух десятков учащихся 5-6 классов Лондонских школ. Так в мае 1970 года появился «OZ» № 28, ставший скандально известным как «Школьный OZ».Обложка журнала OZ

Появление в журнале, которое ханжеская Британия считала порнографическим подростков,  взорвало соединённое королевство и в офис издательства пришли с обыском, обыски подготовили почву для суда над журналом. Следствие использовало архаичную, ещё викторианскую статью обвинения – «заговор с целью развращения общественной морали». Она могла грозить пожизненным заключением.

Длинноволосая общественность Англии и Америки поднялась на защиту журнала. Атака властей на «OZ» воспринималась как атака на все декларируемые свободы западной цивилизации.  Джон Леннон и Йоко Оно присоединились к маршу протеста против обвинения и организовали запись песни, чтобы собрать средства и добиться максимальной огласки. Леннон изменил название ранее записанной песни «Боже, храни нас» на «Боже, храни OZ», с таким названием она вошла в альбом Imagine.

С огромными денежными потерями Ричарду Невиллу и Мартину Шарпу удалось избежать заключения, но журнал спасти они не смогли. Тираж «Школьный OZ» № 28 был уничтожен. Спустя какое то время закрылась Австралийская редакция, а затем, в ноябре 1973-го и Лондонская.

Одновременно со смертью проекта «OZ», стала скукоживаться и к середине 70-хх окончательно потеряло массовость движение хиппи. «Дети цветов» перестали есть ЛСД, подстригли волосы и пошли в бизнес. На смену «кислоте» в графическом дизайне пришла карнавальная «новая волна», однако брызги «кислотной революции» долетели до наших практически границ, оставив следы в польском плакате, и, самое удивительное – в советской мультипликации. Найдите и посмотрите на YouTube «Шкатулку с секретом», Союзмультфильм, 1976 год, будете немало удивлены.

Оригиналы журнала «OZ» в настоящее время очень редки, отдельные наиболее скандальные номера стоят несколько сотен фунтов каждый.  Большая удача, что мне удалось в недрах Интернета найти качественные сканы обложек «OZ», делюсь ими с вами.

А на сегодня всё. Делайте дизайн, изучайте его историю.

Обложка журнала OZ Обложка журнала OZ Обложка журнала OZ Обложка журнала OZ Обложка журнала OZ Обложка журнала OZ Обложка журнала OZ Обложка журнала OZ Обложка журнала OZ Обложка журнала OZ Обложка журнала OZ Обложка журнала OZ Обложка журнала OZ Обложка журнала OZ Обложка журнала OZ Обложка журнала OZ Обложка журнала OZ Обложка журнала OZ

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Дэвид Карсон

КНИГА в ПОДАРОК

«Шрифты для рекламных и декоративно оформительских работ» — так называлась массовая книга из 70-хх, которая у дизайнеров ассоциировалась со всем самым мерзостным и наипошлейшим, что могло только случиться в пространстве проектной проблематики. Эта книга О. Снарского — сборник шаблонов, следуя которым художник-оформитель мог сделать макет любой рекламной тематики, от «Летайте самолётами Аэрофлота», до «мы — за мир-тыр-тыр-тыр». Гадостность этой книги была в самом подходе, цинично-механистическом, попирающем сам дух типографики. Последний раз я видел эту книгу в 80-хх, в армии. Преподнёс мне её недавно, мой товарищ, Борис. С Борисом успешным бизнесменом, я как дизайнер, сотрудничаю лет 20. Он позвонил мне и с таинственностью в голосе сказал: «Алексей, у меня для тебя есть чудесный подарок». Я примчался на встречу с Борисом, представляя себе серебряный портсигар, или Parker с золотым пером, всё-таки 20 лет сотрудничества… оказалось вот эта книжка. Что же подарить тебе, Борис, в ответ? Что способно вызвать у тебя такое же отвращение?
#дизайн #графическийдизайн #romashindesign #designschool #типрографика

ВЕЛИКИЕ ДИЗАЙНЕРЫ АМЕРИКИ. ГЕРБ ЛЮБАЛИН.

В марте этого года случился очень значимый для всякого графического дизайнера юбилей. Не просто значимый, а о-го-го, какой значимый – 100 лет со дня рождения великого дизайнера-типографа Герберта Фредерика Любалина.

Моё знакомство с творчеством Любалина произошло уже после смерти мастера. в момент, когда мне в руки в 1982 году попал изрядно истрепанный номер журнала “Америка”, выпущенный к выставке США в СССР, дизайнером которого был сам Любалин. Наверное, это была для меня “первая затяжка” дизайном, когда я испытал по-настоящему глубокое наслаждение от контакта с качественной графикой.

“Америка” 1982, та самая

Собственно, Любалинская графика на долгие годы стала для меня отправной точкой отсчета профессионализма в графическом дизайне. Потом появились другие кумиры и авторитеты – поляки, голландцы, швейцарцы, но Любалин остался навсегда, как Тургеневская первая любовь.

Алексей Ромашин

 


Любалин  родился в 1918 году, учился, жил и работал  в Нью-Йорке, и вряд ли был еще такой графический дизайнер в США в 60-х, 70-х годах, который был бы так высоко оценен публикой и критикой. Его судьба   плотно переплетена с этим городом. Но только частью своей сущности он принадлежал Нью-Йорку.  Имея по отцу русские корни, он считал себя наполовину русским. Русским считаем его и мы…

Любалин с самого начала ориентировался на борьбу с предрассудками в издательском деле. Реализация инновационных  концепций стала его коньком. Начал инновации он с себя, сократив неуклюжее и пафосное имя Герберт Фредерик до предельно знакового –  Герб. В начале 40-х Герб Любалин становится арт-директором, сначала в Reiss Advertising, а затем в Sudler & Hennesey Inc, с 1945-го одновременно занимая пост вице-президента компании.

Рекламное объявление, 70-е

В 1950-е послевоенные годы, в период расцвета графического дизайна в Америке, Любалин включается в “гонку визуальной образности”, в ту эпоху каждый журнальный дизайнер старался  реализовать свою яркую индивидуальность. Но не многие в то время были способны сделать это лучше чем Любалин. Мастер леттеринга (искусства работы со шрифтом) , создавая логотипы, он создавал шедевры, которыми восхищались не только эксперты, но и  широкая публика.

Новая журнальная эстетика требовала новых шрифтов, и Любалин засел за их проектирование.  Самым из­вест­ный в последствии, стал шрифт  ITC Avant Garde Gothic, ко­торый, по утверждению журнала ПараТайп, не толь­ко  пов­ли­ял на раз­ви­тие гра­фичес­ко­го ди­зай­на и типографики  второй половины XX века в Америке и Европе, но и послужил мощным толчком для развития советского шриф­то­вого про­ек­ти­рова­ния в 80-хх годах. Об истории появления этого шрифта я расскажу чуть ниже.

“Сохраняя приверженность фундаментальным дизайнерским ценностям, открытым русским и европейским авангардом, Любалин сумел адаптировать их к американскому контексту, придавая своим произведениям «стопроцентно американский» облик, отвечающий запросам на особого рода декоративность и насыщенность эмоциями и жизненной энергией”.  ( Серов С.И.)

 

Обложка журнала Эрос, 1960История жизни и творчества Гер­ба Лю­бали­на будет не полной, если не рассказать о его многолетнем деловом партнёре, издателе  Раль­фе Гинз­бур­ге. В 1962 го­ду Гинз­бург ос­но­вал жур­нал «Эрос», в ко­тором Лю­балин за­нял долж­ность арт-ди­рек­то­ра. Уда­лось вы­пус­тить 4 но­мера жур­на­ла, пос­ле че­го жур­нал зак­рылся, а Гинз­бург был осуж­ден на 5 лет тюрь­мы по статье “за расп­рос­тра­нение пор­ногра­фии”. Спра­вед­ли­вос­ти ра­ди сле­ду­ет упомянуть, что Гинз­бург был дос­рочно ос­во­бож­ден пос­ле восьми ме­сяцев за­клю­чения.


В 1964 году, Гинз­бург, отряхнув с себя лагерную пыль, ос­но­вал жур­нал Fact, в ко­торомFact covers_1966 Лю­балин сно­ва за­нял долж­ность арт-ди­рек­то­ра. Жур­нал был пос­вя­щен по­лити­чес­кой са­тире и про­сущест­во­вал целых 3 го­да. Был закрыт по судебному иску в результата скандала с  оскорблённым журнальной статьей сенатором.

Логотип Авантгард_ЛюбалинВ 1968 го­ду не­потопляемый Гинз­бург запустил но­вый жур­нальный проект, под наз­ва­ни­ем Avant Garde, в ко­тором Лю­балин снова за­нял долж­ность арт-ди­рек­то­ра. Пер­вая проб­ле­ма, с ко­торой ему приш­лось столк­нуть­ся  была следующей — логотип Avant Garde в на­боре выг­ля­дел очень “рых­лым” и не соответствовал но­ваторскому духу издания. Эта ситуация и привела к по­яв­ле­нию зна­мени­того ло­готи­па. Шрифт, разработанный Любалиным для лого журнала и лег в ос­но­ву ди­зай­на бу­дуще­й гарнитуры с одноимённым названием Avant Garde Gothic, о чём я писал выше.

Жур­нал стал квинтэссенцией  изысканной эро­тики и по­лити­чес­кой са­тиры. Так, для прод­ви­жения но­вого из­да­ния ре­шено бы­ло ис­поль­зо­вать в оформлении эро­тичес­кую гра­фику Пи­кас­со. Темы сексуальной революции, пацифистские мотивы, как реакция на вьетнамскую войну, изобиловали на страницах издания. Не поддающиеся коммерческому давлению заказчиков обложки и развороты Avant Garde, стали площадкой для экспериментов и как следствие – породили новый тренд в типографике, который получил название –  нью-йоркский типографический экспрессионизм. В своих  работах Любалин шокировал публику  экспрессивной и инновационной типографикой. Каллиграфия, заголовки, логотипы, виртуозные манипуляции с текстом – все это Любалин. Жур­нал сра­зу стал куль­то­вым, но че­рез три го­да был зак­рыт и опять по цен­зурным мотивам.Avant Garde

Avant Garde MagazinУстав от борьбы с ханжеством американской Фемиды, Любалин решил изменить вектор своих усилий, и в 1970 го­ду  создал фир­му ITC, ко­торая  за­нялась ли­цен­зи­рова­ни­ем и расп­рос­тра­нени­ем новых шриф­тов по все­му ми­ру. Раль­фа Гинз­бур­га на вся­кий слу­чай он ре­шили в партнёры не приг­ла­шать. После организации ITC, Герб  прожил ещё 10 плодотворных творческих лет.

Последние годы жизни он был главным редактором профессионального
журнала-газеты по шрифту «U&lc» (сокращённо от «upper and lower сase», буквально: «прописные и строчные буквы»), который стал настоящим учебником типографики для множества дизайнеров во всем мире.

Скончался в в 1981 году в Нью-Йорке.

Современник Любалина, великий дизайнер  Лу Дорфсман называл его человеком, который “глубоко повлиял и изменил наше видение и восприятие форм письма, слов, да и самого языка”. Он патетично поставил точку в оценках мастера: “Герб Любалин – это американская школа графического экспрессионизма!”

Хочу добавить от себя, что Любалин – это одна из вершин журнальной типографики, сколь блистающей, столь и не достижимой. Значение его творческого наследия выходит далеко за рамки национальной американской школы графического дизайна.

Читайте о дизайнерах Америки с русскими корнями Иван Чермаев


Ч

 

 

ЕСЛИ У ВАС НЕТУ ДЯДИ В РОСНЕФТИ…

Как ускориться, как успеть всё пока ты ещё молодой? Ведь хочется и квартиры и машины и всего-всего, что создала цивилизация и прогресс? Выгрызая из жадного заказчика каждый раз жалкие 150-200 долларов за логотип, начинаешь сомневаться “успею ли до старости?”…

Можно пойти дизайнером в “Роснефть”, или “Газпром”, но вряд ли это сработает, если у вас там не сидит дядя на топовой должности. Что же делать?  Мой совет такой: либо увеличивать стоимость чека, либо увеличивать скорость работы. В идеале – надо увеличить и то и другое. Миф о том, что заказчик априори не готов платить за дизайн – “разговоры в пользу бедных”. Бизнес готов платить, но готов платить за профессионализм. Клиент может ни черта не понимать в модных трендах, в нюансах типографики, в колористических решениях, но кто перед ним, профи или “чайник” – он поймёт сразу, чуйка не обманет.

В любой творческой профессии, на пути к профессионализму мы проходим 3 последовательных стадии:

  1. НАЙТИ ПРАВИЛЬНЫЙ ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИЮ.

Это возможно прозвучит парадоксально, но ситуация с правильной информацией касательно профессии  дизайнера-графика принципиально не изменилась со времён моей студенческой юности. Но только в 90-е  информация была в дефиците, потому, что, тогда всё было в дефиците, а сейчас всё наоборот, информации так много, что отыскать в этом “изобилии” то, что по-настоящему работает так же проблематично, как и 25 лет назад.  Можно годами скролить Интернет, что то там делать, выполнять какие то задания и тесты и не сдвинуться в профессии ни на шаг.

Окей, допустим нам крупно повезло и мы нашли то что искали, что дальше?

  1. ОВЛАДЕТЬ НАВЫКАМИ.

Для большинства из нас переход от теории к практике является тяжелым преодолением себя. Нам вообще тяжко покидать зону комфорта, наша природа всякий раз пытается убедить нас оставаться как можно дольше “под одеялом”, чтобы лежать не шевелясь, тратя как можно меньше энергии. Своеобразным одеялом  являются наши прежние навыки, заученные ранее приёмы, привычные когнитивные модели, которые мы пытаемся использовать при решении новых проектных задач. Собственно,  в этой ситуации и актуализируется роль УЧИТЕЛЯ – человека который проходил это в своей творческой жизни много раз и готов вытащить вас из под ментального “одеяла”, помочь превратить теоретические знания в конкретный практический опыт.

Аллилуйя! Нам удалось совершить этот переход, мы – крутые практики! Где деньги?

  1. ДОВЕСТИ НАВЫКИ ДО АВТОМАТИЗМА

Профессионализм, это во многом – автоматизм. Вы можете себе представить пилота гражданской авиации, или хирурга, который в одной руке держит штурвал (скальпель), а в другой какое ни будь пособие “для чайников” в мягкой обложке? Душит смех… Когда мы не вспоминаем всякий раз “на какую кнопку жать”, а действуем автоматически, мы в разы увеличиваем скорость работы. Автоматизм – во многом синоним профессионализма. Но для достижения этого состояния нужно впахивать.

А на сегодня всё. Делайте дизайн!


Мюллер-Брокман

МЮЛЛЕР-БРОКМАНН. ШВЕЙЦАРСКИЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНЫЙ СТИЛЬ

Шестидесятилетнюю творческую деятельность Йозефа Мюллер-Брокманна можно представить как грандиозное эпическое полотно, отражающее хронику развития интернационального швейцарского стиля графического дизайна от утверждения концепции «новой типографики» до радикальных постмодернистских экспериментов «новой волны». На протяжении десятилетий Мюллер-Брокманн оставался знаменосцем швейцарской школы графического дизайна, ее виднейшим теоретиком и практиком.

Мюллер Брокман serov_myuller-brokmann_2 serov_myuller-brokmann_3 serov_myuller-brokmann_4Его профессиональная деятельность началась в 1936 году, когда после обучения в Высшей художественно-промышленной школе в Цюрихе Мюллер-Брокманн начал независимую карьеру фрилансера. Он выполнял заказы для Министерства туризма Швейцарии и Швейцарских железных дорог, для театров, концертных и выставочных залов, работал в области эксподизайна и рекламы. Среди его заказчиков были такие компании, как «Geigy», «Nestlе», «Rosenthal», «IBM», «Olivetti».

В 1950-е годы ясно обозначилось лидерство Йозефа Мюллер-Брокманна как ведущего представителя швейцарской школы графического дизайна. Мастер вел активную педагогическую деятельность, возглавляя факультет графического дизайна в своей alma mater. В 1960-е он работал приглашенным профессором Университета Осаки и Высшей школы формообразования в Ульме. В 1958 году  стал учредителем и редактором цюрихского журнала «Neue Grafik», способствовавшего распространению принципов швейцарской школы во всем мире. Перу Мюллер-Брокманна принадлежит ряд фундаментальных исследований по методологическим проблемам визуальной коммуникации.

Брокман12 serov_myuller-brokmann_33 serov_myuller-brokmann_34

Одной из самых ярких страниц в творческой биографии Мюллер-Брокманна стало создание плакатов, посвященных музыкальным программам Концертного зала Цюриха (Zurich Tonhalle). Жанр концертной афиши давал дизайнеру возможность для поисков и воплощения гармонии музыкального и графического, акустического и зрительного начал. Сотрудничество Мюллер-Брокманна с Тонхалле продолжалось больше двадцати лет, с 1950 по 1972 год. За это время было создано множество работ, вошедших в золотой фонд мирового графического дизайна.

Буквально с самого начала афиши Мюллера-Брокманна для Тонхалле стали завоевывать десятки национальных и международных наград. В 1951 году его плакаты с успехом экспонировались на выставке «Современный швейцарский плакат» в МОМА, нью-йоркском Музее современного искусства. Выполненные более полувека назад, они по сей день не утратили своей привлекательности и эстетической актуальности, став своего рода «чек-пойнтом» модернистского графического дизайна.

serov_myuller-brokmann_27 serov_myuller-brokmann_28 serov_myuller-brokmann_41

В своих афишах Мюллеру-Брокманну не просто удалось избежать рутинности и шаблонности работ предшественников – по сути, он осуществил модернизацию самого жанра концертного плаката в духе новой музыкальной культуры современности.

Лейбниц считал, сочинение музыки сродни управлению числами, их объединяет абстрактность мышления. Перекладывая музыкальные ритмы и гармонии на язык графического дизайна, Мюллер-Брокманн обратился к инструментарию абстрактного искусства. Его интересовали связи кубизма с музыкой Баха, Кандинского – с творчеством Шёнберга, Мондриана – с джазом. Особое значение для дизайнера имела живопись Леже и Матисса, в которой он находил идеи визуального воплощения многих тем и созвучий, ритмических структур и аккордовой фактуры музыкальных произведений. И все же наиболее плодотворным для него оказался художественный метод конструктивизма и конкретного искусства.

serov_myuller-brokmann_10

Плакат «Бетховен» для цюрихского «Тонхалле». 1955. Круговой ритм концентрических окружностей, в построении которых дизайнер использовал математические пропорции ряда фибоначчи, словно анимирует аккордовую фактуру музыки Бетховена и наглядно передает мощь ее звучания, демонстрируя эффект визуальной акустики геометрических формва.

В середине 1950-х годов в Европе возник особый интерес к современным музыкальным направлениям. Мюллер-Брокманн был хорошо осведомлен обо всех музыкальных новациях, поскольку вместе со своей женой – профессиональной скрипачкой – регулярно посещал вечера атональной музыки в Цюрихе. Благодаря живому интересу к музыкальной жизни Мюллер-Брокманн был прекрасно знаком с творчеством таких композиторов, как Арнольд Шенберг, Пьер Булез, Маурисио Кагель, Карл Штокхаузен, Эдгар Варез, Джон Кейдж. В 1950-е годы их эксперименты привели к появлению новых направлений в музыкальной культуре современности – конкретной музыки, алеаторики и музыкального минимализма, утверждавших на просто новую музыку – новое слышание.

 

Подобно тому, как современные композиторы выработали новую систему нотации, заместив традиционную повествовательность повторяющимися темпоритмическими конструктами, Мюллер-Брокманн создал оригинальную поэтику графической формы, вобравшую в себя такие сугубо музыкальные понятия, как ритм, темп, гамма, интервалы, цикличность, репетативность, алеаторика. Для создания визуального образа Мюллер-Брокманн использует каскады серповидных форм, круговороты дуг, модуляции волнообразных линий. Пульсирующие образно-шрифтовые композиции оказывались удивительно созвучными музыкальному настроению концертов, которым они были посвящены.

serov_myuller-brokmann_18 serov_myuller-brokmann_16 serov_myuller-brokmann_26

В плакатах Мюллера-Брокманна мы встречаем композиционную режиссуру, при которой подчеркнутая двухмерность построения неожиданно оборачивается трехмерным восприятием графического материала. Таковы, в частности, афиши для ежегодного фестиваля современной музыки «Musica Viva» в Цюрихе.

Первая работа для этого фестиваля была создана в 1957 году. Творчество мастера в это время постепенно эволюционировало в сторону строгой геометрии, в его плакатах начали доминировать простейшие фигуры – квадраты, прямоугольники, круги и их производные. При этом на афишах размещалась и подробная информация о программе фестиваля, указывались имена исполнителей, дирижеров, место и время проведения концертов, цена билетов. Геометрические композиции и текстовые блоки полностью подчинены принципам осевого структурирования листа. Сочетание контрастных по цвету линеек, плашек, геометрических форм и шрифтовых знаков подобны графическим аккордам или контрапунктам. Главенствующим элементом выразительности здесь выступает ритм, соотношение графики и «воздуха» (в музыке такую дихотомию составляют звук и тишина).

В 1960-е годы в плакатах Мюллер-Брокманна начинают преобладать шрифтовые композиции. Сформированные по принципу перекрестья, кроссворда, ступенчатых линеек или просто в виде нескольких столбцов, они представляют собой характерные образцы функциональной типографики, восходящей к авангардным работам Эль Лисицкого. В эти годы Мюллер-Брокманн продолжал работать для фестиваля «Musica Viva», а также сотрудничал с Оперным театром Цюриха. Афиши, созданные им в 60-е годы, наглядно демонстрировали принципы верстки на основе модульных сеток. Асимметричные шрифтовые композиции, размещенные на геометрических цветовых полях, формировали отчетливую тектоничность визуального высказывания. Строгий и ясный стиль этих лет стал настоящей кульминацией математического начала в творчестве дизайнера.

serov_myuller-brokmann_24 serov_myuller-brokmann_25 serov_myuller-brokmann_40

В 1961 году была опубликована книга Мюллера-Брокманна «Задачи художника-графика в сфере дизайн-конструирования», которая впервые детально представила модульную систему во всем ее многообразии. На примерах из собственной практики Мюллер-Брокманн показал широкие возможности дизайнера при работе с модульными сетками различной сложности.

Идея публикации этой книги возникла у Мюллер-Брокманна в период преподавания в школе искусств и ремесел Цюриха. Позже он вспоминал: «Я хотел направить молодых людей в сторону большей точности мышления». Сфокусированный на основных закономерностях формообразования в дизайне, курс Мюллер-Брокманна отчасти напоминал программу Йозефа Альберса в Баухаузе. Серьезное влияние на него оказала и пропедевтика Йоханнеса Иттена, главной целью которой было научить студентов сочетать субъективные и объективные качества формы, использовать методы анализа и синтеза.

Классическим пособием по модернистскому дизайну стала и монография «Модульные системы в графическом дизайне», утверждавшая, что использование модульной сетки свидетельствует о профессионализме дизайнера, ведь его работа «должна обладать ясным, объективным, функциональным и эстетическим качеством математического мышления». Своеобразным апофеозом модульной сетки являются такие слова мастера: «Использование модульной системы означает:

– желание систематизировать, прояснять;

– стремление проникнуть в суть, сосредоточиться;

– желание культивировать объективность вместо субъективности;

– намерение рационализировать творческий процесс и процесс создания произведения;

– желание интегрировать цвет, форму и материал;

– желание достичь архитектурного господства над поверхностью и пространством;

– желание занять позитивную, дальновидную позицию;

– осознание важности воспитательного воздействия, оказываемого произведением, созданным в конструктивном и созидательном духе».

Показательно высказывание Мюллера-Брокманна о том, что создание коммуникативного дизайна – это, прежде всего, социокультурная задача. То, каким образом она решается, зависит от этической позиции дизайнера: «Чувствует ли он ответственность перед обществом? Желает ли он обеспечить достоверность информации или же готов фальсифицировать ее?». Устанавливая приоритет информационной ясности над свободными проявлениями творческой экспрессии, Мюллер-Брокманн считал объективный метод высшей точкой развития графического дизайна.

Творческая личность истинно эпического масштаба, Йозеф Мюллер-Брокманн остался в истории графического дизайна ХХ века как великий художник, как уникальный мастер, подошедший к формальному кодексу модернистского дизайна не только на предметном, интеллектуальном уровне, но и на уровне духовного озарения

Оксана Ващук. Первая публикация в журнале «INTERNI»

alromashin

20/10/2017

Приветствую,  коллега!

Недавно в Приволжской медиа школе я провёл воркшоп по теме:

«КАК СДЕЛАТЬ ЗНАК УМНЫМ»

На нём я рассказал студентам-дизайнерам массу полезных вещей:

  • о креативных технологиях в проектировании знака и логотипа
  • о том, как разбудить свой мозг и заставить его придумывать новое
  • о том, что такое «сильная проектность»
  • о законах семантики в графическом дизайне·
  • о Mind Map, Mood Board и других лайфхаках

Посмотреть или скачать полную версию лекции вы можете бесплатно после простой регистрации ниже.

Регистрируясь, вы присоединяетесь к сообществу фанатов графического дизайна, в котором на сегодня более 3000 молодых дизайнеров. Это сообщество я начал формировать много лет назад. Целью его было и остаётся установление связи между профессиональными педагогами и нуждающейся в качественных знаниях молодёжью.


Вольфганг Вайнгард. Начало конца классической типографики

Именно он первым поднял анархический бунт в графическом дизайне, он явился родоначальником культурного явления, которому чуть позже было дано названия “Швейцарский панк”.  С определенными допущениями Вайнгарда можно назвать отцом постмодернизма в графическом дизайне.  Он был первым, кто своей творческой декларацией посягнул на незыблемые каноны модульного дизайна XX века.

Вольфганг Вайнгард родился в Германии во время Второй мировой войны. Начал свою карьеру в начале шестидесятых годов, в качестве ученика типографского наборщика. Позже решил учиться и поступил в Школу Дизайна в Базеле,  которая к тому времени являлась колыбелью классической швейцарской типографики. После окончания школы, её руководитель  Армин Хофманн, высоко ценивший студенческие

Вольфганг Вайнгард Отпечатанные крючки 1964работы Вайнгарта, предложил ему остаться в университете. Этот факт и явился началом процесса изменения ландшафта европейского графического дизайна.

Крючки при помощи которых создавались композиции (1964)

Крючки при помощи которых создавались композиции (1964)остаться в университете. Этот факт и явился началом процесса изменения ландшафта европейского графического дизайна.

Что же на тот момент (начало 60-хх) представляла собой знаменитая школа Швейцарской типографики? Она сформировались под влиянием различных европейских школ, но в первую очередь – немецкого Баухауза и была признана во всём мире, как школа рационализма и геометризма.

Суть графического языка Базельской  школы состояла в концепции тотального применения модульной сетки, как способа установления логической взаимосвязи текста и иллюстрации в листе.

Столпами швейцарского графического дизайна были Армин Хофманн и Эмиль Рудер, преподаватели Базельской школы. Их бескомпромиссно-рационалистическая позиция состояла в том, что типографика должна быть «скромной», минималистичной и служить главной цели – структурированию информации.

К концу 60-хх Базельская школа типографики стала завоевывать мировое признание, её принципы начали доминировать в корпоративной айдентике крупных международных компаний и, по праву получила звание «интернациональной». Собственно, с этой традицией и вступил в конфликт Вольфганг Вайнгард, заявив, что, по его мнению,  проблемы, решаемые швейцарской типографической школой слишком упрощены, а инструменты – «слишком гладкие и косметические». Он был настроен весьма скептически относительно современной типографики, которая на его взгляд стала синонимом ортодоксальности и застоя.

“Казалось, будто все, что было для меня интересным, запрещалось. Но мне хотелось доказать еще и еще раз, что типографика является искусством”

Любопытно то, что на путь «бунтаря» он встал будучи еще слушателем Базельской школы, которая слыла Альма-матер той самой швейцарской типографики. Работая с металлическим набором, он был обязан помнить множество правил, изложенных в талмудах по искусству верстки: “Казалось, будто все, что было для меня интересным, запрещалось. Но мне хотелось доказать еще и еще раз, что типографика является искусством”  – пишет он в одной из своих статей.

wolfgang-weingart_ступенчетая типографика

Пресловутая ступенчатая верстка Вангарта (1971)

Зарекомендовал себя Вайнгард вольнодумцем и экспериментатором, еще учась в мастерской Армина Хофманна. Слушатели должны были выполнить учебное задание – формальную композицию, при помощи чертежных инструментов. Вместо того чтобы чертить линии,  Вайнгард отправляется в печатные мастерские и строит механизм, который позволяет ему создавать композиции. Он берет кусок доски и ввинчивает в нее в определенной последовательности  L-образные крючки, которые разворачивает относительно оси на 45 и 90 градусов, создавая некий ритм. Нанеся на «крючки» краску, вставляет доску в печатный станок и делает оттиск.

Wolfgang Weingart - 1971_композиция

Вайнгард, 1971 композиция

В этот же период он мастерит механизм, позволяющий печатать элегантные линии изогнутой формы, отдаленно напоминающие сельские холмы. Синтез дизайна, искусства типографики и печатной  технологии представляются ему  как возможность получения бесконечного ряда вариантов решения проектной задачи.  В одном из интервью  Вайнгард признается, что  с раннего возраста был очарован всем механическим. Так в детстве, получив велосипед,  разобрал его на детали, после чего потерял к нему всякий интерес.

Wolfgang Weingart 1968

Вайнгард, Постер 1968

Вайнгард пользуется предельно скудной палитрой шрифтов, будучи уверенным, что двух-трех вполне достаточно, чтобы решить все типографические проблемы. Его любимые шрифты – это Akzindenz Grotesk и Univers. Большинство его работ 60-70х годов – это ручной металлический набор, которым он был искренне увлечен. Преодолевая ограничения связанные с использованием металлического набора, Вайнгард обращается к возможностям фотонабора. В 1964 году, в статье для каталога “Druckspiegel”, он пишет: “Фотонабор с его техническими возможностями ведет сегодняшнюю типографику к игре без правил». Редакторы издания отказались опубликовать его текст полностью, опасаясь, что они потеряют своих читателей, поборников классических правил в дизайне.

Вольфганг Вайнгарт

Шрифтовые штудии 70-е

В те же годы, в мастерской Эмиля Рудера, в целях изучения пластических возможностей шрифта,  он создает серию шрифтовых композиций с использованием одной единственной буквы «М». Для этого он наклеивает буквы на куб и фотографирует под разными углами. В дальнейшем полученные слайды становятся материалом, из которого создаются эмоционально заряженные, чрезвычайно драматичные черно-белые шрифтовые композиции. Так начинает складываться новый стиль, получивший впоследствии имя «Швейцарский панк».

Typographic Signs_4 Однако, «Швейцарский панк» мог остаться неким апокрифом на культурном пространстве Европы,  не превратившись во что-то серьезное и важное для дальнейшего развития проектной культуры, если не многочисленные последователи и апологеты. Профессиональная мифология причисляет к ним великого дизайнера современности Дэвида Карсона.  Молодой американский дизайнер  посетил Швейцарию в 1983г. с целью изучения классической типографики,  но попал на мастер-класс Вайнгарда.

Надо отметить, что сам Карсон, став впоследствии культовым персонажем и получив титул «могильщика типографики», отрицал прямое влияние Вайнгарда на свой стиль. Так Сергей Серов, в своей статье в журнале “КАК” пишет,  что при личной встрече с Карсоном, задал ему вопрос, является ли правдой то, что он, Карсон, прошел у Вайнгарда двухнедельный интенсив,  получил возмущённый ответ: «Наоборот, когда я давал в Базеле мастер-класс, Вейнгарт пришёл на него»…

Как обстоит дело с преемственностью, и кто был первым, а кто вторым Wolfgang Weingart - 1970s_2– “устаканит” время, которого прошло слишком мало с описываемых событий. Однако, что можно утверждать без оглядки на Карсона, так это то, что дверь в постмодернистское пространство современного графического дизайна была открыта, именно в стенах Базельской школы в конце шестидесятых годов молодым типографом-анархистом Вольфгангом Вайнгардом. Ему удалось перевернуть саму основу  понимания функции современного графического дизайна, а так же наметить пунктиром вектор его развития на последующие полвека.

В  публикации использовались материалы из журнала “КАК” и фрагменты статьи С.И. Серова “На новой волне”

by Wolfgang Weingart - 1974 by Wolfgang Weingart - 1974_3 by Wolfgang Weingart - 1974_4 by Wolfgang Weingart - 1975 Wolfgang Weingart - 1964 Wolfgang Weingart - 1969

О Девиде Карсоне можно прочитать ЗДЕСЬ

ТОНИ ФОРСТЕР – “НЕВОСПЕТЫЙ ГЕРОЙ ГРАФИЧЕСКОГО ДИЗАЙНА”

Тони Форстер  – большой мастер типографики родом из 70-хх. Не поворачивается язык назвать его дизайнером. То, что делал он в 70-80 года и что составило ему прижизненную славу, в малой степени укладывается в доктрину графического, а тем более коммуникационного дизайна, с культом прагматического минимализма  и контекстуальной изощрённости. Тони Форстер – типограф, он целиком из типографической традиции XIX века, традиции замирающей и благоговеющей перед утончённой декоративностью. Но эта не приторная декоративность Викторианского стиля, это чувственная мелодичность шлягеров времён Beatles и «Yellow Submarine».

ТОНИ ФОРСТЕР Айдентика ТОНИ ФОРСТЕР Айдентика

Кстати, Форстер и сам из благословенных Битловских мест, с севера-запада Англии, из графства Ланкашир. Он родился в 1941 в Уоррингтоне, не имел дизайнерского образования, но благодаря своему таланту  шрифтовика был принят на работу уже в шестнадцать лет и трудился  младшим проектировщик в дизайн студиях Манчестера. А к 1976 году  стал директором а потом партнёром в Royle Murgatroyd, авторитетной дизайн студии севера Англии.  Благодаря своим блестящим леттерингам, Тони Форстер, занял заслуженное место за “круглым столом” рыцарей так называемого “золотого века айдентиТОНИ ФОРСТЕР Айдентикаки” – Герберта Любалина, Алана Флетчера, Саула  Басса,  Массимо Вигнелли и др.

К сожалению, мастер умер в 2008 году не дожив до своих 58 лет. В статье, вышедшей уже после смерти Тони Форстера, один из его учеников Петер Годкин писал: ” Я всегда думаю о Тони как о  Фреде Астере*, в  своей типографике при помощи карандаша, он мог станцевать танго, вальс, буги-вуги, lindy-hop, фокстрот. Фред – невоспетый герой графического дизайна”.

Друзья и ученики Тони Форстера забили тревогу по поводу сохранения творческого наследия мастера. Большинство его работ – это офсетные отпечатки, или ксерокопии 40-летней давности.  С годами они теряют качество линии, выцветают. Друзья начали собирать  его работы, ретушировать, оцифровывать. Несколько приведённых в божеский вид работ Тони я выкладываю на этой страничке.

Учитесь у лучших и делайте дизайн.

 

 

 


ТОНИ ФОРСТЕР Айдентика* Фред Астер –  американский актёр, танцор, хореограф и певец.

ЧИТАТЬ СТАТЬЮ О ГЕРБЕРТЕ ЛЮБАЛИНЕ – АМЕРИКАНСКОМ МАСТЕРЕ ТИПОГРАФИКИ 70-ХХ