В конце января 2014 года ушел в скомороший рай магистр французской «ёрной магии» Франсуа Каванна, подаривший человечеству «Харакири» – «злой и глупый журнал», а на самом деле гротескный и беспардонный, переродившийся впоследствии в «Шарли Эбдо».
Смех, как известно, консервирует: Франсуа Каванна, родившийся 22 февраля 1923 года, прожил ровно 90 лет. При этом юмор еще и тонизирует. В особенности если он, как у Каванна, настоян на жгучем перце сарказма, преподнесен под едким соусом издевки над лицемерием, ксенофобией, официальщиной устоявшихся институций, то бишь на политнекорректности чистейшей воды…
Франсуа Каванна родился в городке Ножан-сюр-Марн под Парижем, в рабочей семье. Мальчишки дразнили его Rital – «итальяшка», поскольку его отец был итальянским рабочим-эмигрантом. Стоит напомнить, что в первой половине ХХ века во Франции не жаловали «наемную иностранную рабсилу», будь то даже братья-католики из Италии, Испании, Португалии… В дальне
йшем в романе «Les Ritals» Каванна описал нравы итальянской общины своего детства.
В годы оккупации Каванна в принудительном порядке был угнан на работу в Берлин, на военный завод. Там он познал изнурительный труд, унижения и встретил любовь своей жизни – русскую девушку Марию, которую пригнали в Германию немцы. В 1945 году, по окончании войны, Мария сгинула, как многие тогда. Каванна так и не смог ее отыскать.
«Марии Иосифовне Татарченко, где бы она ни находилась. И еще: Анне, Ирине, Наде, Клавдии-Большой, Надежде, Любе /…/ И еще: всем тем, /…/ которые не были ни героями, ни предателями, ни мучениками, ни палачами. В общем, бедолагам, таким, как я сам…» посвятил Каванна свою книгу «Les Russkoffы» («Русачки», 1979).
Вернувшись во Францию, Каванна подвизается в журнальчике анархистов «Зеро» («Ноль»). Там он обретает свое alter ego в лице Жоржа Бертье (1929-2005 гг.) Этот духовный побратим Каванна – впоследствии Профессор Шорон (эти два слова навсегда произносятся только слитно) – сам по себе олицетворял карикатурную криптограмму: в кителе, с гладко выбритым черепом, похожим на биллиардный шар. Вместе Каванна и Профессор Шорон создают в 60-е годы сатирический журнал. Он называется «Харакири» с подзаголовком «злой и глупый журнал». На обложке первого номера, появившегося 9 сентября 1960 года, смеющийся самурай вскрывал себе живот с помощью застежки-молнии. Подпись гласила: «Верх идиотизма».
На первый взгляд, да и на второй, смех в «Харакири» был отнюдь не привычным гуманным «смехом сквозь слезы». При этом ёрничество в «злом и глупом» журнале иногда внешне выглядело ложно наивно. Так, в одном из номеров «Харакири» была помещена анкета: «Вы садо или мазо?» И там же давался список «стр-р-рашных извращений»! Один из примеров: муж-садист просит супругу испечь ему любимый пирог. Когда же пирог почти готов, подлец заставляет жену заниматься любовью… и не пускает жертву в кухню, откуда все сильнее пахнет паленым!
Или вот такое фото: члены редакции шлепают по навозу. «Отчего им так хорошо?» – вопрошает журнал. «Оттого, что они в дерьме». (Здесь на вооружении старая французская примета: вступившего в дерьмо ждет удача).
В «Харакири» трудилась плеяда талантливейших карикатуристов во главе с Каванна, который сам рисовал. Кабю сделал своим персонажем среднего француза, нафаршированного предрассудками. Воленски разрабатывал сексуальную тематику, а Жебе и Сине – антимилитаристскую и антиклерикальную. Художник голландского происхождения Виллем (впоследствии перешедший в «Либерасьон») отслеживал диктаторские черточки в каждом политическом деятеле. И черной звездой блистал гениальный абсурдист-карикатурист польского происхождения – Топор.
Для Каванна и Профессора Шорона не существовало никаких табу, принципиально не было ничего сакрального или аморального. И их самих нельзя было вписать в определенную категорию; они не были ни интеллектуалами, ни даже интеллигентами – просто у них были «другие мозги», по-иному работала голова. Неистовые анархисты, они были олицетворением непокорности стереотипам. Оттого в руководимом ими журнале юмор всегда был чистым издевательством, настоящим хулиганством на бумаге, которая, как выяснилось, терпит не всё…
Глумливые заголовки в «Харакири» являли собой нарочитую вульгарность высокой пробы: «Культ – ну его в зад», «Ка-ка и Ха-ха», «Порно-град», словом, было от чего взбеситься мещанину. Но триумфом «высочайшего дурного вкуса» стал «некро-реалистический» фарс по поводу смерти Генерала де Голля (в ноябре 1970 года). Заметочка в «Харакири» была помещена в рубрике мелких происшествий и озаглавлена: «Трагический бал в Коломбэ: 1 погибший». (NB. Коломбэ – местожительство Де Голля.) Именно после этого «Харакири» был власть предержащими запрещен. Однако спустя недолгое время опальный журнал перевоплотился в еженедельник «Шарли Эбдо». То был достойный преемник «Харакири»: когда в 1974 году умер Жорж Помпиду, на его обложке появился портрет покойного президента, крест-накрест перечеркнутый красным с циничной надписью: «Это не должно повториться». Конечно же, и этот сатирический орган был объектом непрерывных судебных разбирательств, влекущих за собой крупные штрафы. И тогда «Шарли Эбдо» временно закрылся в 1985 году.
Каванна был «экстремистом» перед лицом экстремальных ситуаций, хотя его «черный» юмор, будем откровенны, зачастую преступал границы дозволенного.
Хотя, вообще-то, само понятие «жесткого юмора» довольно условно. «Чернуха», абсурд призваны не пугать, а помогать избавляться от кошмаров, загнанных в темный угол подсознания, предохранять людей от таких эмоций, как гнев, отвращение и боязнь, предлагая выход в насмешке над собой, а ведь это на самом деле и есть путь человека к подлинной свободе.
Профессор Шорон о смерти друга Каванна написал в «Шарли-Эбдо» (воскресшем в 1992 году):
«Он умер, ну что тут прикажете сделать?! Это кусок меня, и его больше нет. Большой кусок, и мне больно». Он был великолепным стилистом в духе Рабле. Это был буян и скандалист, крикун с нежным кровоточащим сердцем, яростно боровшийся с пороками нашего общества.… Когда угасают звезды черного юмора, хочется пожелать одного – чтобы серый юмор не попытался их затмить.”
(Русский очевидец. Париж. 5 февраля 2014)
